Страшная
книга
Моя дочь дала почитать мою первую книгу про Бабайчика, одному своему другу, он очень интересовался эзотерическими знаниями. Не знаю, что на него так сильно повлияло, может быть, моя книга, а может быть очередная крупная доза наркотиков, но друг моей дочери покончил жизнь самоубийством. Дочь мою вызывали в полицию, что-то там ее спрашивали, и она сразу после этого позвонила ко мне, поделилась со мной своим горем. Я тоже был не в себе и решил поговорить с Бабайчиками.
Я: Есть предложение, написать такую книгу, что кто ее будет читать, тот сразу будет «давать дуба», как Натальин друг.
Люцифер: Еще чего захотел.
Я: Чем плохое предложение? Ты уже сделал это с другом моей дочери.
Л: Иди на х…
Я: По-моему это не Люцифер сказал.
Л: Я сказал, отвяжись от меня!
Я: Спросим у Бабайчика: «Бабайчик, как, по-твоему, почему Люцифер не хочет со мной говорить? Боится?»
Бабайчик: Очень возможно, скажет какую ни будь глупость, потом все смеяться будут.
Я: Потрясающе!!! Ты зришь в корень.
Б: Ты меня многому научил.
Я: Очень жаль. Не потому, что научил, а жаль, что Люцифер не хочет книгу начинать. Но я, думаю, что не в этом дело. Только в чем не пойму.
Л: Я тебе скажу. Ты уже одной книгой все развалил, теперь хочешь еще одну написать.
Я: Да, не получается. Почему эта мысль мне в голову пришла? Кто мне ее внушил? Мысли сами в голове не рождаются. Или от Бога или от дьявола.
Л или Б: Ты больше нас знаешь, мы тебе ничего не можем внушить.
Я: Я ничего не знаю и очень тупой, не могу до сих пор выучить фотошоп, и все время лежу на диване. Кто мне такие мысли внушает? Разве не вы?
Л: Ты что, во всем нас винишь, а сам ты не в чем не виноват?
Я: Я думаю, да. Людьми руководят как куклами на веревочках, куда дернут, туда они и смотрят.
Л: Ты хитрый, все-таки начал писать.
Я: Расскажи, что ты ему рассказал или показал, что он поспешил к вам раньше времени.
И. Христос или Бабайчик: Витя, он рад бы рассказать, но у него нет возможности описать все это словами.
Я: Придется самому. Какие он мог испытывать чувства? Страх, отчаянье, или наоборот Может ему надоела его жизнь, и он хотел уйти из не в лучший мир? Ты, наверно наобещал ему? Ничего не понятно. Я бы тоже ушел из этого мира в лучший, но это запрещено. Если бы он это знал, то не сделал такую глупость. В любом случае он думал, что сделает для себя лучше. Наверно это мысль каждого самоубийцы. Он мечтал о лучшем мире. А тут доказательство, почти, моя книга, да, лучший мир есть. И Бабайчик такой добрый мужик. Веселый шутник. И совсем его не надо бояться.
Л: Очень правдоподобно. Ты сделал нам услугу. Теперь все наркоманы будут наши.
Я: Ну, вот видишь, какая страшилка получается, а ты не хотел начинать писать.
Л: Дурак ты дураком, я тебе эту мысль и внушил.
Я: Выходит нельзя наркоманам читать про Бабайчика. Что же теперь делать? У нас вся молодежь наркоманы. Ловко ты вывернул все наизнанку. Пусть они лучше читают апокалипсис. Настроение совсем пропало писать.
Л: Это пройдет, не расстраивайся.
Я: Все наркоманы, рано или поздно все равно пойдут на тот свет раньше времени, так что я в этом не виноват. Ну, может косвенно как-то и виноват, но прямой вины моей нет.
Л: У тебя на все есть готовый ответ.
Я: Виноват ты или Бабайчик. Кто из вас с ним работал, тот и виноват. Правда нельзя и вас обвинять. У вас такая работа Вы хорошо ее сделали, мастерски, можно сказать.
Л: Спасибо!
Я: Ты держишь свое слово. Лилю отправил на тот свет, теперь Натальиного друга.
Л: Я пустых слов на ветер не бросаю.
Я: Мамашу мою вчера хотел прибрать.
Л: Думал, приберу, ты помешал.
Я: Да… Силен. Получается, действительно, очень мрачно. И в жизни и в тексте.
Л: Подожди, если ты сейчас не закончишь, будет еще мрачней.
Я: Не понял. Что не понравилось Люциферу? Странно.
Л: Я ничего не говорил. Ты сам все выдумал.
Я: Началось опять старое. Да, я придумал про то, как чувствовал себя наркоман, и почему он покончил жизнь самоубийством. Больше я ничего не придумал.
Л: Заткнись, мне уже все надоело!
Я: Ничего не поделаешь, до свиданья.
И. Христос:
Витя, получилось очень не плохо. Мы уже думали больше не увидим твоих статей.